Диксон – снежной Арктики столица, глава 2-1

Читать сначала

Глава вторая часть 1

«… будет иметь большое значение  для торговли и мореплавания Сибири

От замыслов и проектов – к делу

В истории исследования и освоения морей и побережья Северного Ледовитого океана и, в частности открытия устья Енисея и Диксона, можно выделить основные этапы, или периоды:

– XI–XVII века – стихийные поморские хождения «встречь солнцу»;

– XVII–XVIII века – начало целенаправленных исследований побережья Северного Ледовитого океана с основной целью – поиск Северо-Восточного прохода, то есть выяснения возможности сквозного плавания с запада на восток и получения ответа на вопрос: «сошлася ли Азия с Америкой?».

– XIX – начало XX века – проекты по достижению устьев сибирских рек с целью расширения «экспорта произведений Сибири». Начало торгового судоходства к устью Енисея.

– XX век – освоение и эксплуатация всего Северного морского пути.

О плаваниях поморов в Студёное море, об исследованиях и открытиях в западной части Карского моря рассказывалось в первой главе.

XIX век – начало XX века занимают особое место в истории географических открытий и исследований в Арктике и характеризуются пристальным вниманием к самым разнообразным проблемам изучения Карского моря. Интерес к нему диктовался политическими, торгово-промышленными и научными задачами того времени.

Взятый Российским правительством курс на создание более благоприятных условий для развития отечественной торговли и промышленности вызвал к жизни ряд проектов, имевших целью либо продвижение российской коммерции в районы Крайнего Севера, либо исследование полярных окраин для выявления их природных богатств и возможности плавания в торговых и научных целях Карским морем до устьев Оби и Енисея.

Длительное время практическое использование в хозяйственных целях устья Енисея ограничивалось только выловом рыбы (в начале XIX века около 50 тыс. пудов ежегодно), причём доставлялся улов потребителям по суше.

18 января 1804 года предприниматели, занимающиеся винными откупами, Куткин и Зеленцов подали прошение иркутскому военному губернатору Селифанову о передаче им на 25 лет права монопольных промыслов на Обском, Енисейском и Таймырском Севере, объясняя, что «северные берега России, одетые временно льдами, кроют при себе такие драгоценности, которые чрез отважную предприимчивость, чрез деятельную промышленность могут обращены со временем быть в торговлю и, следовательно, в источники богатств для всего государства».

Но министр иностранных дел граф Н.П. Румянцев посчитал, что передача на столь длительный срок монопольного права промыслов на огромном пространстве севера Сибири может закрыть на продолжительное время доступ туда другим предпринимателям. К тому же право промыслов на побережье Карского моря с прилегающими к нему островами и водами было уже отдано Беломорской компании, которая не препятствовала частным промыслам. Лишение права заниматься рыболовством в устьях сибирских рек поставило бы жителей этих мест в невыгодное положение.

А как обстояло дело с другими промыслами и заселением территории от «заворота» в Енисейском заливе до реки Пясины?

Пушные промыслы в этом районе достигли наивысшего расцвета к середине 60-х годов XVIII века. Затем они стали сокращаться. Уже на карте Туруханского уезда, составленной местным исправником в 1874 году, берег между «заворотом» и рекой Пясиной показан совершенно безлюдным. В Енисейском заливе в районе Диксона отмечены только зимовье Малое (устье реки Лемберова) и следующее к югу – Киташево (устье реки Крестьянка), и только южнее Крестовского обозначены все зимовья, существовавшие ранее.

Ближайшее к Диксону зимовье Малое (ранее его называли Малое Стрелково, в отличие от большого, «коренного» зимовья Стрелково, находившегося в бухте Ефремова) просуществовало до начала XIX века. Кроме ловли песцов, его обитатели занимались промыслом белухи. В 1921 году археологи Н.К. Ауэрбах и М.С. Тюнин обнаружили среди развалин этого поселения большие чаны для вытопки жира и множество предметов, позволивших составить представление о роде занятий его жителей в то время.

Вместе с крытым двором оно имело размер 22х24 метра. Помимо жилой горницы, в нём было восемь помещений (сушильня для шкур, баня, жиротопня, кладовые и др.). Полы в горнице и передней были настланы из выделанных топором досок. В углу горницы стоял сундук, в котором археологи нашли предметы мужской и женской одежды. В углу стояли два кремневых ружья с восьмигранными стволами. Останков людей археологи нигде не обнаружили.

Как полагал Ауэрбах, причиной поспешного бегства хозяев послужила заразная болезнь. Известно, что в первой четверти XIX века на севере Туруханского края свирепствовала оспа. Анализ найденных предметов показал, что они могли быть датированы именно этим временем. Уже в 1831 году последним к северу в Енисейском заливе власти считали зимовье Киташево (ныне Крестьянка), уже тогда пустовавшее. Обитатели Малого, таким образом, были первыми жителями района Диксона. Для промысла белухи на островке Северном в проливе Превен они построили отъезжее зимовье, развалины которого заметны там и теперь. Другое их отъезжее зимовье стояло на южном берегу острова Большой Медвежий. Охотники из Малого уже с середины XVIII века хорошо знали окрестности Диксона и дали здесь много своих географических названий, к сожалению, ныне утраченных. Так, остров Диксон они называли островом Долгим, Большой Медвежий – Плоским, высокий восточный мыс пролива Превен – Каменным, бухту Западное Голомо – губой Подволошной, мыс Исаченко – Нижним, а мыс Бражникова – мысом Олений Брод или просто Оленьим. Обезлюдело зимовье на мысе Западном в 100 км севернее устья Пясины и многие другие не позже начала XIX века. Именно тогда в здешних краях стала пышным цветом расцветать беззастенчивая спекуляция хлебом. Особенно резкий рост цен в Туруханском крае произошёл в 1803 году, когда за пуд ржаного хлеба вместо 20 – 30 копеек стали требовать рубль, а за пуд масла, стоившего ещё в прошлом году 5 рублей, – 16 рублей. Цены же на пушнину остались без изменения: шкурка песца оценивалась в 1 рубль 60 копеек, горностая – в 15 копеек.

Продажа хлеба по спекулятивным ценам продолжалась до тех пор, пока ей не положил конец назначенный в 1819 году сибирским губернатором прогрессивный деятель М.М. Сперанский, но до этого в Туруханском крае повсеместно наблюдался «страшный голод и мор, вымерло много народу и были случаи людоедства». Енисейский залив обезлюдел, население бежало в верховья реки, где в это время начала развиваться золотодобывающая промышленность. Дольше других продержалось зимовье Крестовское. Когда в 1866 году его посетил геолог П.А. Лопатин, людей там он уже не обнаружил, хотя дома, среди которых был даже один двухэтажный, ещё имели вполне жилой вид.

В 1894 году гидрографу А.И. Вилькицкому один из жителей Гольчихи рассказал, что в детстве он жил в Крестовском зимовье, «но ходила сильная болезнь, пришла бумага, чтобы начальство имело надзор за смертью, и нам было велено выселиться в Гольчиху». К середине XIX века Гольчиха стала последним к северу населённым пунктом на Енисее.

Так закончился двухсотлетний период освоения русскими побережья Енисейского залива и берега восточнее «заворота» до Пясины.

Полярные экспедиции первой половины XIX века осуществлялись в условиях соперничества нескольких стран – России, Англии, Дании, Норвегии и Голландии, которые совершали отчаянные попытки пройти на восток от Новой Земли.

Последовательно, шаг за шагом эти удачные и неудачные проекты и экспедиции подготавливали будущий прорыв к освоению богатств Северо-Западной Сибири.

Важный вклад в исследование Севера и возможности водных сообщений по Оби и Енисею внесла экспедиция инженера И. Попова, снаряжённая по инициативе и при материальной поддержке Н.П. Румянцева, как и почти все исследования начала XIX века, имевшие целью открыть этот путь для соединения северной торговли с европейскою. Попов обследовал пространство между Обской и Карской (Байдарацкой) губами и убедился в том, что юго-западную часть Карского моря часто заполняют льды, блокирующие проливы у Новой Земли, исследовал возможность водных сообщений по Оби и Енисею и соединения рек Обь и Печора путём устройства со шлюзами. Его изыскания закончились в конце 1808 года в очень сложное для России политическое и экономическое время, когда, заключив Тильзитский мир, она присоединилась к континентальной блокаде Англии. Поэтому предложения Попова остались нереализованными.

К некоторым из проектов смогли вернуться только в более спокойное для России время. В 1828 году прапорщик П.К. Пахтусов предложил гидрографическому депо произвести широкий комплекс научных наблюдений на Новой Земле. Его проектом заинтересовался советник Северного округа корабельных лесов, учёный и лесничий П.И. Клоков, который в предыдущем году составил проект возобновления судоходства из Архангельска к сибирским рекам. Познакомившись с Пахтусовым, он увидел в нём человека, могущего реализовать его идею. Основное внимание уделялось исследованию «как берегов Новой Земли и Карского моря, так и открытию удобного пути к реке Енисею». Проект Клокова имел целью удостовериться, какой из двух путей к Енисею удобнее: через Маточкин Шар и Карские Ворота или Югорский Шар. Предстояло исследовать восточный берег Новой Земли, на южной оконечности которого предполагалось основать становище с лоцманом. Такие же становища намечалось построить на островах Долгом или Вайгаче, на Белом и Кузькином в Енисейском заливе, а также фактории при устье реки Мутной, в Байдарацкой или Хайпудырской губах и на Енисее.

1 августа 1832 года П.К. Пахтусов, ставший уже подпоручиком, и лейтенант В.А. Кротов на двухмачтовом судне «Новая Земля» и шхуне «Енисей» вышли в море. У Канина Носа суда расстались. Шхуна должна была направиться через Маточкин Шар к устью Енисея и… исчезла.

Пахтусов же на «Новой Земле» продолжал плавание. В результате этой экспедиции, продолжавшейся до 1833 года, впервые был описан восточный берег южного острова Новой Земли, обследованы её южный берег и ряд прибрежных островов.

Во время своей новой экспедиции, в конце июля 1834 года, Пахтусов обнаружил у западного входа в пролив Маточкин Шар обломки погибшей шхуны «Енисей».

В 30-е годы XIX века в русской прессе и в научных кругах стали раздаваться голоса, снова призывающие к организации морских плаваний из Европы к устьям Оби и Енисея, поскольку «льды в наши времена сделались не так страшны».

Но только в 1849 году на собственной шхуне морской офицер П.И. Крузенштерн (1808–1881) предпринял неудавшуюся попытку пройти из Белого моря в Карское, а следующим летом смог достичь лишь Индигской губы в Баренцевом море.

В августе 1862 года экспедиция его сына, лейтенанта П.П. Крузенштерна, на шхуне «Ермак» и боте «Эмбрион» пыталась вновь пройти этим путём. Дрейфуя, суда почти добрались до полуострова Ямал, где шхуна, попавшая в ледяной плен, была отнесена на восток, а затем, получив повреждения, затонула.

Ещё несколько лет ни одно судно не смогло проникнуть в Карское море и подойти к устью Енисея в силу многих объективных причин, а самое главное, из-за того, что в первой половине XIX века ледовитость Карского моря была повышенной.

По мнению известных полярных исследователей, в том числе В.Ю. Визе и А.И. Вилькицкого, существовала и субъективная причина – вина выдающихся путешественников и учёных Ф.П. Литке и К.А. Бэра: в науке и общественном мнении того времени благодаря им утвердилось представление о Карском море как о «ледяном погребе». «Мнение Литке задержало практическое разрешение вопроса о Северном морском пути в Западную Сибирь», – писал В.Ю. Визе.

Действительно, Ф.П. Литке после неудачной экспедиции П.П. Крузенштерна на шхуне «Ермак» заявил, что организация транспортного мореплавания в Туруханский край «принадлежит к числу вещей невозможных», но при этом поддерживал посылку кораблей в Карское море для научных исследований.

В.М. Пасецкий, занимающийся историей полярных исследований, в своих работах пытался реабилитировать Ф.П. Литке, утверждая, что, несмотря на негативное мнение о возможности плавания в Карском море, тот считал, что «развитию торгового мореплавания к устьям Оби и Енисея должно предшествовать тщательное изучение этого района Арктики». Учёными «установлено, что в IX–XIV веках преобладал сравнительно тёплый период, вслед за которым наступил так называемый «малый ледниковый период», продолжавшийся до середины XIX века».

В это время вновь серьёзно встал вопрос о возможности и рентабельности судоходства в Карском море. Активную деятельность в этом направлении развернул Михаил Константинович Сидоров (1823–1887), енисейский золотопромышленник, писатель, краевед, пионер горного дела на севере Сибири. Чтобы ускорить доставку богатств Сибири и Севера к рынкам сбыта, он предпринял энергичные попытки к использованию Северного морского пути.

В 1859 году с большим трудом М.К. Сидоров добился от правительства разрешения организовать торговое судоходство до берегов Северо-Западной Сибири. К сожалению, организованная им экспедиция П.П. Крузенштерна на шхуне «Ермак» в 1862 году потерпела неудачу, но на следующий год на купленном им пароходе «Георгий» он прошёл в Карское море, однако густые туманы вынудили его отложить плавание.

На основе своих наблюдений он написал книгу «Север России», где один из разделов книги носил название «Проект о заселении Севера Империи, об улучшении положения его жителей и о развитии внешней торговли». Следует указать, что внешняя торговля, по мнению автора, должна была осуществляться морским путём. Раздел был предварительно напечатан в Тобольске отдельным выпуском, который Сидоров послал на «высочайшее имя».

Ответил ему генерал Зиновьев (ответ настолько знаменит, что его приводят в своих произведениях многие писатели и исследователи): «Так как на Севере постоянные льды, и хлебопашество невозможно, и никакие другие промыслы немыслимы, то, по моему мнению и моих приятелей, необходимо народ удалить с Севера во внутренние страны государства, а вы хлопочете наоборот и объясняете о каком-то Гольфштреме, которого на Севере быть не может. Такие идеи могут проводить только помешанные».

Тогда М.К. Сидоров предложил Русскому географическому обществу денежную премию для того, кто первым приведёт морем корабль к устью Оби или Енисея, но денег у него не приняли, а вице-председатель общества, уже упомянутый нами полярный мореплаватель Ф.П. Литке, заявил, что «у нас, русских, ещё нет такого моряка, который решился бы плыть морем к устью Енисея»36. В это время западноевропейские зверобои вновь возобновили попытку проникнуть в

Карское море. Свыше 20 норвежских судов в 1869–1870 годы при очень благоприятной ледовой обстановке плавали к востоку от Новой Земли. Один из капитанов этих судов Эдуард Иоганнесен в конце июля 1869 года пересёк совершенно свободное ото льда Карское море от Маточкина Шара до Ямала, а затем прошёл на север до 75° с.ш. В 1870 году он продвинулся на восток до Енисейского залива, повернув обратно, он обогнул с севера Новую Землю. Кстати, впервые после плавания русского морехода Саввы Лошкина в 1760 году.

М.К. Сидоров, получив официальный отказ, отправился в Англию. Для того, кто первым откроет морское сообщение с Сибирью, он учредил поощрительный фонд, а тому, кто обогнёт северную оконечность Новой Земли, обещал пуд золота. Премия в 2000 фунтов стерлингов заинтересовала английского капитана И. Виггинса (по другим источникам, Д. Виггинса).

На средства Сидорова в 1874 году на собственном пароходе «Диана» И. Виггинс совершил своё первое плавание в Карском море и дошёл до Обской губы, затем до острова, который будет носить название Диксон, после чего направился на восток, проникнув далее меридиана шхер Минина. Кстати, «Диана» стала первым паровым судном, плававшим в Карском море.

В 1875 году И. Виггинс вновь отправился к берегам Сибири на небольшом парусном судне «Вим», но из-за позднего выхода в море, встретив льды, вынужден был из района острова Колгуев повернуть обратно.

В дальнейшем капитан И. Виггинс, действуя по поручению «Английской морской экспедиции Фр. Л. Попхэма», а затем «Англо-Сибирского синдиката повторил рейсы к устьям Оби и Енисея в 1878, 1887, 1888, 1889, 1893 и 1894 годах. В общей сложности 12 раз». Никто из мореплавателей XIX и начала XX века не ходил в Карское море с такой частотой! Можно без преувеличения сказать, что именно он положил начало регулярному торговому мореплаванию к устью Енисея.

В 1900 году именем Виггинса был назван мыс на полуострове Заря в Карском море, описанный и нанесённый на карту экспедицией Э.В. Толля.

Читать главу 2-2

Share and Enjoy:
  • Print
  • Digg
  • StumbleUpon
  • del.icio.us
  • Facebook
  • Yahoo! Buzz
  • Twitter
  • Google Bookmarks
Запись опубликована в рубрике История. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *