Виктор Клюнков
Виктор Клюнков несколько лет был шофером-рейсовиком в Средней Азии, возил людей и грузы через сложнейшие горные перевалы, обслуживал геологические партии далеко в горах.
Сейчас он, шофер первого класса, работает в Москве на машине специализированной «Скорой помощи».

Мой сосед, мальчишка с десятилеткой, как-то при встрече сказал мне:
На шофера пойду учиться. Работа интересная, платят хорошо, хоть и дело простое: крути баранку да на педали нажимай!..
Тогда я не смог убедить его, что это интересное дело совсем не простое. А ведь таких, как мой сосед, немало. И поэтому я решил сейчас кое-что добавить к уже известному о профессии шофера.
В принципе задача шофера проста: перевезти из пункта Л в пункт Б пассажиров или груз вовремя и без «дорожно-транспортных происшествий». Это основной шоферский закон. Закон для многих, ибо шофер — профессия массовая.
Что такое брак в работе? У токаря — испорченная заготовка, у сапожника — ботинки, которые никто не наденет, у пекаря — невкусный хлеб. А у шофера-груз, доставленный с опозданием, поврежденный автомобиль или самое страшное — авария, катастрофа…
…Из Казахстана в Москву путь неблизкий. Пятый день я сидел за рулем, порядком устал, а до столицы было еще около тысячи километров. Да и погода не благоприятствовала: то дождь, то снег. До райцентра Николаевки оставалось километров пятнадцать, когда на обочине я увидел «голосовавшего» человека. Забравшись ко мне в кабину, он спросил:
— В Москву двигаешь?
— В Москву…
— Я с тобой до Кузнецка подъеду. К родственникам в деревню наведался. Теперь домой надо, отдохну, да завтра на смену, я тоже шофер, на автобусе работаю…
Встречные машины двигались колонной, меня никто не обгонял: мокрая и скользкая от грязи дорога не позволяла рисковать. Но вдруг, беспрерывно сигналя, мимо промчался серенький «вазик» и, не снижая скорости, скрылся за поворотом. Мой попутчик не выдержал:
— Куда гонит, куда торопится? Благо бы по делу, а то ведь так просто — катается! Ох, уж эти «гонщики»! Сколько их за кюветами оказывается, и все равно жмут на газ, ни с чем не считаются…
В Николаевке решили пообедать. У столовой стоял знакомый «вазик». Мы поели, а когда садились в машину, увидали его хозяина: молодой парень, лет 25, протирал ветровое стекло от грязи, оживленно беседуя со своей юной попутчицей. Мой коллега, подойдя к ним, сказал:
— Куда торопитесь, дорога-то вон какая, недолго и до беды…
Девушка хмыкнула, а парень, положив тряпку на капот, перестал улыбаться и зло спросил:
— А твое какое дело? Ты что — автоинспектор?
— Нет, не инспектор, а шофер, потому и советую, опыт есть…
— «Опыт есть…» — перебил его парень и снова взял тряпку.— Вот и давай отсюда со своим опытом…
Девушка засмеялась «удачной» шутке приятеля.
Мы уехали. Скоро нас снова обогнал все тот же «вазик». И не просто обогнал, а «подрезал».
Шофер из Кузнецка выругался и закурил. Дорога пошла под уклон. В конце длинного спуска, там, где она делала поворот и снова уходила вверх, в нескольких метрах от дороги горел «вазик». Он лежал на земле вверх колесами, изуродованный до такой степени, что поначалу невозможно было понять, что эта груда искореженного металла была когда-то автомобилем…
Один из научно-исследовательских институтов создал недавно установку, на которой определяют «…коэффициент управления, вычисляемый делением времени пребывания визира в безопасной зоне на общее время выполнения каждой программы, суммарное время тормозной реакции на красный сигнал светофора» и т. д. Трудно сказать, скоро ли наступит день, когда профессиональную пригодность каждого шофера будут определять с помощью подобных установок, сегодня же тысячи людей садятся за руль автомобиля, совершенно не проверенные «делением времени пребывания визира…»
Имея, как говорится, природой данный характер и необходимый минимум специальных знаний, они получают в своп руки «источник повышенной опасности» (так называют юристы автомобиль) и в основном самостоятельно начинают осваивать шоферское дело.
А труд шофера нелегкий, знаю не с чужих слов: не первый год за рулем. Но знаю и другое: редко кто из моих коллег добровольно оставляет руль — разве что по состоянию здоровья или в связи с пенсионным возрастом. Моряки «заболевают» морем, шоферы — дорогой…
Люди полюбили дорогу, и она полюбила их требовательной любовью, которая ничего не прощает — будь то забывчивость, невнимательность или неумение.
Толковый словарь так поясняет слово «шофер»: водитель автомобиля. Но водителем шофера можно назвать только не зная особенностей его работы. Да, человека воспитывают, учат коллектив, наставники, администрация. А у шофера есть еще два иногда очень суровых наставника: автомобиль и дорога.
В районе реки Тюй я и шофер Женя Хитров на двух машинах пробирались к стоянке нашей экспедиции. Именно пробирались, потому что раскисшая от осенних дождей лесная дорога была в прескверном состоянии. Дело осложнялось и тем, что она была «одноколейная» (кругом вековой лес) и разъехаться со встречной машиной местами просто невозможно. Пока нам везло: встречных машин не было. Но вот впереди я увидел стоящие без движения четыре забрызганных грязью машины.
Мы подъехали и через минуту уже знали, в чем дело. Молодой парнишка, шофер потрепанного «газика», снял с двигателя отказавший бензонасос. Запасного у него не оказалось, у других шоферов — тоже. Машины у всех были другой марки, «зилы».
Оттащить в сторону «газик» и освободить дорогу невозможно: деревья подступали вплотную к дороге, почти на десять километров сплошняком. Пять наших машин тоже должны были пятиться назад; казалось, другого выхода нет. Парнишка приуныл. Ему осталось проехать каких-то пятнадцать километров до лесхоза, там гараж и дом, где он живет. Тогда один из шоферов достал из-под брезента канистру, у кого-то нашелся кусок резиновой трубки, у другого — старый металлический бензопровод. Все это соединили, стыки обмотали изоляционной лентой. Канистру с бензином закрепили на крыше кабины «газика», эрзацбензопровод присоединили к карбюратору, и мотор заработал. Скоро мы обедали в теплом доме молодого шофера
Автомобиль навязывает целую кучу обязанностей, которые, в идеальном понимании, водитель выполнять и не должен бы…
Но пока выполняет, мне думается, правильнее называть человека за рулем шофером.
Каждый шофер — «участник движения».
Вместе с ним на дороге работают другие водители. Чтобы не совершить «дорожно-транспортного происшествия», он должен уважать всех, но надеяться только на себя, на свое умение и технические возможности машины. Говорят, в какой-то стране после перечисления всех пунктов правил дорожного движения есть последний, на мой взгляд, очень важный: «Пропусти дурака!»
Из практики известно, что, пользуясь им, можно избежать многих бед.
Специальные исследования, проведенные в Чехословакии, показали, что семнадцать процентов аварий и наездов совершается шоферами после разнообразных утренних неприятностей — будь то дома или на работе. Понятно, что невозможно создать шоферам такой психологический климат, который бы вызывал одни положительные эмоции. Потому наиболее надежными водителями становятся те, кто по натуре своей оптимисты; оптимизм же присущ людям, уверенным в своих силах, имеющим твердые и достаточно обширные профессиональные знания. Шоферы — народ общительный; это потому, что большую часть времени они предоставлены сами себе. На людях же особенно появляется желание поговорить, поделиться впечатлениями, мыслями.
Если кто-то ремонтирует автомобиль, вокруг обязательно соберутся свободные от работы товарищи. Подскажут, помогут, а то и пошутят над неумелым. Но чаще шофер бывает один на один с машиной.
Идет ли дождь или светит солнце, падает снег или трещит мороз, шофер, имея под рукой минимум инструментов и, как правило, почти никаких запчастей, сделает все возможное, чтобы машина двигалась дальше. Иначе нельзя: автомобиль не станок, который можно оставить в ожидании ремонта на какое угодно время. Зимой за несколько часов машина может так остыть, что завести мотор не удастся.
Специфические особенности, присущие нашей профессии, нелегким грузом ложатся на плечи молодого водителя, но большинство успешно справляется с ними и «капитально» занимает место за рулем.
Очень незначительная часть отсеивается: обычно те, кто по своим психофизическим данным просто не может работать на автомобиле.
Новичку постоянно напоминают: «Осторожней езди, осторожней!» Причем именно осторожней, а не медленнее. Осторожным надо быть всегда: и в первый раз, и в сотый, и в тысячный. «Почти каждый, кто управляет автомобилем, вдруг однажды осознает, что живет в нем что-то от «демона дорог». Напыщенная уверенность в себе подсказывает ему, что ездит он лучше других. А если факты этого не подтверждают… тем хуже для фактов…» Так думает известный польский гонщик, трехкратный чемпион Европы Собеслав Засада, и вместе с ним те, кто познал процесс вождения автомобиля.
Мой знакомый, много лет работающий шофером, как-то сказал: «Знаешь, я только тогда уверен, что рабочий день кончился без происшествий, когда поставил автомобиль в гараж и отошел от него метров на десять…»
Несколько лет назад работал я в Средней Азии. Однажды, в феврале, потребовалось срочно перевезти из Алма-Аты в Гармский район на Памире две тонны взрывчатки и пятьсот детонаторов. Погрузили ящики с аммонитом, в кабину сел бригадир взрывников Иван Алексеевич.
Завернутые в бумагу детонаторы положил на колени. Без приключений по отличной автостраде доехали до Ташкента, повернули на Самарканд.
Начал накрапывать дождь, потом пошел снег. Дорога покрылась льдом, скорость пришлось снизить. Впереди нас ждал Китобский перевал. По сухой дороге его, как говорится, проедешь — не заметишь. А по льду… Я порядком устал, но все же решил пройти перевал сегодня. Кто знает, что за погода будет завтра?
На первых метрах обледенелого подъема стояли прижавшиеся к скале автомобили.
Шоферы доставали из кузовов цепи противоскольжения, надевали стальные браслеты на колеса. Осторожно я проехал мимо них и включил передний мост. В зеркало заднего обзора увидел: они с завистью смотрят мне вслед. Размышляя о преимуществах автомобилей со всеми ведущими мостами, я без труда прошел серпантины и въехал на перевал. Заглушил мотор и очистил лобовое стекло ото льда. Иван Алексеевич открыл глаза и, увидев надпись «Китобский перевал, высшая точка», потянулся, зевнул и спросил:
— В Китобе скоро будем? Что-то есть хочется…
Не уточняя, я ответил:
— Будем…
И поехал вниз. Беспокойство овладело мной сразу, как только я увидел нетронутый колесами снег, покрывший дорогу.
Значит, от Китоба машины не могут пройти.
Я миновал первый поворот. Машина медленно, на первой передаче двигалась к следующему, когда скорость ее почему-то стала увеличиваться. Открыв дверцу и посмотрев на переднее колесо, я увидел, что оно вяло вращается и одновременно скользит по льду. Предотвратить скольжение мне не удалось ничем. Выход был один: «притереть» машину к скале. Но после удара ее могло бы отбросить в сторону обрыва…
Набрав довольно приличную скорость, машина катилась вниз. Я приготовился к самым неожиданным последствиям, но то, что ожидало меня за поворотом, превзошло все ожидания.
Слева была скала, справа — ущелье глубиной в несколько сотен метров. Дорога в этом месте имела небольшой изгиб, а край дорожного полотна был выщерблен примерно на метр на самом изгибе. То, что правыми колесами я попаду в эту промоину, я понял сразу: ширина дороги здесь была меньше колеи машины. Это безмолвно подтверждало множество автомашин, стоящих ниже поворота впритирку к скале.
Возле первой толпились люди.
Удивило меня, что они стоят молча, а не бегут навстречу, не машут руками, не кричат. Но сейчас мне было не до них. В голове, как в ЭВМ, проскочили в сотую долю секунды тысячи подобных ситуаций.
Одна была похожей. Краем глаза я успел взглянуть на судорожно вцепившегося в ручку кабины бригадира. Успел я еще подумать о том, как рванут две тонны аммонита, если мы грохнемся в пропасть.
Переднее правое колесо рухнуло в промоину, я рванул руль влево и придавил до упора педаль газа. В следующее мгновение я отпустил педаль и, почувствовав, как провалилось заднее колесо, вывернул руль вправо и снова нажал на газ. Машина осталась на дороге. На все эти манипуляции едва ли ушла секунда.
Осторожно подрулил к скале и выключил зажигание. Дорога здесь была уже посыпана песком. Вылез из машины и сел на камень, потому что ноги предательски дрожали. Бригадир тоже вылез и, что-то бормоча, сел прямо в снег, прижимая к животу детонаторы. Обретя дар речи, он помянул черта и заключил:
— В жисть на машину не сяду!
Нас обступили люди, и Иван Алексеевич набросился па них: отчего не предупредили, почему не кричали? Когда красноречие бригадира иссякло, молодой узбек в щегольской кожаной куртке сказал:
— Зачем кричать, зачем шуметь? Все равно твой машина в пропасть шел… Кто помогать может, а?
Но бригадир не унимался. Я взял его за плечо и предложил:
— Садись в кабину, поедем…
Поздно ночью мы были в Гарме.
Все кончилось благополучно, но здесь не просто стечение обстоятельств. К сложностям, неожиданностям шоферу надо готовиться каждый день, каждую минуту. Пусть простят меня за пристрастие к Собеславу Засаде, но лучше не скажешь:
«Если собрать все обстоятельства, предшествовавшие аварии (слишком быстрая езда, плохая погода, недостаточная видимость, неожиданное препятствие и т. д.), и проанализировать, что в этом случае водитель мог сделать, чтобы избежать трагедии, то вывод придет сам собой: просто не хватило умения, базирующегося на хороших, устойчивых навыках и сознательном ощущении ответственности. Не считаю, что каждый должен и обязан быть виртуозом.
Не всякому для этого хватит таланта. Но, безусловно, каждый из нас может улучшить свое водительское умение».
Ситуации случаются разные. И часто не одно мастерство решает: во многом решает характер человека.
Психология людей такова, что зачастую престиж многих профессий зависит от таких атрибутов, как китель с галунами или капитанская трубка. Но автомобиль — транспорт сухопутный. Ходовой рубки, а тем более капитанской каюты здесь быть не может, водителю же благоразумнее не курить. Но, возможно, в связи с отсутствием этих чисто внешних атрибутов отношение к профессии несколько иное. А напрасно…
Случаи из шоферской практики можно было бы приводить без конца, но не в этом суть. Мне хотелось показать молодым людям, готовящимся стать водителями, не сразу бросающиеся в глаза и не всегда понятные «повороты» шоферской профессии.
Часто, пользуясь автомобилем (будь то автобус, такси, грузовик или просто легковая машина), мы видим в нем только еще одно удобство, которое облегчает нашу жизнь в бурную эпоху научно-технической революции. Автомобиль на деле — это еще и проблемы. Не только чисто технические — человеческие.