Второй участок — это ничего. Пустырь, голое место.
Так сказал маленький, энергичный человек в кожаном пальто и засмеялся заразительно, как только могут смеяться мальчишки. Он и похож был на большого мальчишку, этот маленький человек в кожаном пальто.
Кто-то возразил ему:
— Ну, Иван Борисович, какое же это голое место, когда кругом лес?
— Лес не в счет,— сказал маленький, решительный и властный человек.
Я спустился к реке. Мерзлая земля гулко ухала под сапогами. Лед на реке был неровный, потрескавшийся и кое-где уже отступил от берегов.
— Второй участок — это ничего! — повторил я чужую фразу. Она показалась мне полной глубокого смысла, и я отчетливо, с какой-то удивительной ясностью представил себе жизнь на этом «голом» участке: однообразную работу днем и беспросветную скуку по вечерам.
И откуда у людей столько этого… оптимизма? Еще нет на берегах Турыша бетонных устоев. Еще не вырыли ни одного котлована.
Журнал Юность 08 август 1963 г.
