От дома к дому

Домик тети Поли стоит на самом краю Казачьей слободы. Глянешь в одно окошко — спокойный Сундовик с холмистыми берегами, в другое — бескрайняя, насколько хватит глаз, ширь полей. Бегут своей чередой месяцы, слагаясь в годы. Маленький домик заметают метели, подступают чуть ли не к самому порогу вешние воды, а осенние ливни замешивают на дороге крутую грязь. Всякое бывает…
Только неизменно много-много лет выходит рано утром из этого домика женщина с большой черной сумкой почтальона через плечо. Слободчане ласково называют ее тетей Полей.
— Доброе утро, тетя Поля! —приветствует почтальона красивая девушка, вытаскивая ведро из колодца.
— Здравствуй, Леля!
Перепачканный шофер выглянул из-под машины:
— Доброго здоровьица, тетя Поля!
— Здравствуй и ты…
Все они — Пети, Лели, Зины — росли на глазах Пелагеи Федоровны Бантаевой, превращаясь в статных женщин и солидных мужчин.
Летят годы… Вот и легкая, молодая поступь тети Поли сменилась неторопливым шагом, посеребрила старость густые темные волосы. Сядет теплым вечерком тетя Поля на крылечке, вытянет натруженные ноги, задумается. Да, подкралась старость, а бывало…
Перемены пришли в окрестные села в 1931 году, Объединялась беднота в колхозы. Вступили и Бантаевы в колхоз. Василий Алексеевич стал конюхом, Пелагея Федоровна пошла в полеводческую бригаду.
Силы да ловкости Полюшке не занимать. Высокая, статная, работала без устали, наравне с мужиками размахивала на лугу звенящей косой. Но чуть окончилась первая страдная пора в новом колхозе, как председатель доверил Пелагее сумку колхозного почтальона:
— Грамотная ты, не в пример другим. Справишься. Но помни: дело тебе поручаем деликатное.
Двадцать девять лет прошло с тех пор, шесть начальников сменилось в районной конторе связи, менялись председатели и названия колхоза, а она все работала почтальоном Казачьей слободы.
Бывало, встретят ее одногодки и запричитают:
— Скоро ли отдыхать будешь? Стыдно уж в такие годы работать.
— Поди, трудиться никогда не стыдно,— гордо ответит тетя Поля.
Ревел ли ветер, дождь ли шел, ранним утром выходила из своего домика тетя Поля. Первым делом вынет письма из почтовых ящиков слободы, потом в Большое Мурашкино, в районную контору связи. Там набьет тетя Поля сумку письмами, газетами, журналами — и снова в путь. От дома к дому обойдет сто пятнадцать дворов, всю Казачью слободу, пока, усталая, не доберется наконец до своего домика. Сколько же верст исходила она за тридцать лет своей службы!
Замечала тетя Поля, что с годами сумка ее становится все тяжелее. Может, тут и почтенный возраст сказывался, но главное, конечно, не в этом.
Было время, когда в ее сумке лежало несколько писем да пара газет. А теперь сумка до отказа набита: семьдесят одну газету и два десятка журналов несет в Казачью слободу тетя Поля. И радостно ей было видеть такие перемены. Ведь она до сих пор помнит, как в 1932 году председатель колхоза сказал: «Грамотная ты, не в пример другим».
Да, в те годы она была образованнее многих своих соседей. Три класса церковно-приходской школы окончила. А теперь что делается? Неграмотных совсем не стало. В домах и «Правду» читают и журнал «Огонек». Кто интересуется «Пчеловодством», «Охотником», ребятишкам подавай «Мурзилку», а женщины спрашивают «Крестьянку»…
— И мне бы поучиться, да годы уже не те,— говорит тетя Поля.
Но любовь к чтению не ослабела у старой женщины. Через ее руки проходят книги и журналы, нужно познакомиться с ними. Что там пишут о Луне, о спутниках, о космонавтах? А больше всего любит читать тетя Поля книги о героях войны, о людях, бесстрашно идущих на смерть за Родину, за Отечество. Читает она такие книги и думает о трех своих сыновьях — Валерии, Иване, Леониде, Они сложили головы в боях Великой Отечественной войны.
Сколько хороших молодых людей погибло в те годы! Бывало, не проходило месяца, чтобы не несла тетя Поля извещения в своей сумке. И людское горе давило ее к земле. Опять слезы осиротевших ребятишек, рыдания вдов. Нужно подготовить сначала хоть немного, чтобы легче ударило страшное известие. И вот начинает рассказывать тетя Поля Феоктисте или Анне о гибели своих сыновей, сердце обливается кровью, дрожит голос. Чует хозяйка беду:
— Никак, извещение несешь?
— Смирись, Феша. Опомнись, не реви ты так громко, не убивайся. Не пугай своих деток, — утешает тетя Поля, а у самой слезы текут, не остановишь.
Потому так неистово ненавидит тетя Поля войну, что своими глазами видела первые, самые горькие слезы многих сирот и вдов, сама потеряла любимых сыновей.
…Светлые, радостные дни Победы.
— Получай, Ольга… Встречай своего, Петровна…
Мелькают в руках тети Поли солдатские треугольники.
Только в ее дом не пришел светлый час встречи. Не провожала тетя Поля своего старика на фронт, да нашла его смерть в деревне: убил копытом норовистый конь. Не пришли с войны три сына. У дочерей свои семьи. Одна Сима, вдова-солдатка, живет со старой матерью. Тихо и пусто в маленькой хате.
Но беспокойная профессия почтальона давала тете Поле возможность ощущать всю полноту жизни. Она радовалась, волновалась, переживала вместе с теми, кому каждый день приносила почту.
Пелагея Федоровна знала, в каком доме ждут писем. Она торопилась с долгожданной весточкой. И конверт не опускала в черную щель почтового ящика, а непременно отдавала в руки хозяину.
— Жду тебя, тетя Поля, как гостью дорогую! Писем от дочки давно нет,— встречал ее Алексей Яковлевич Майоров.
— Думаешь, я не знаю? Получай, дождался…
— Ты что же, Анна, перестала писать своему солдату?
В любви так не годится. Смущенно опускает девушка глаза.
— А ты что пригорюнилась, Клава?
— Голова идет кругом: ученики не слушаются.
— Ты построже с ними.
Теперь тетя Поля на пенсии, но по-прежнему болеет душой за свое любимое дело. И, встречая молодого почтальона, непременно напомнит:
— Ты поаккуратней с письмами. Работа наша деликатная.